Диалог двух крупнейших ядерных держав - США и России - продолжает серьезно ухудшаться. Как и предполагалось, с приходом к власти новой американской администрации эта тенденция получила более ускоренное развитие. Однако последние антироссийские меры президента Джо Байдена и ответные шаги Москвы чреваты беспрецедентной минимизацией или даже возможным разрывом двусторонних отношений.

США расширяют санкционные меры как важнейший инструмент «сдерживания России». Введенные на днях новые ограничения касаются 32 юридических и физических лиц из РФ. За «попытки повлиять на президентские выборы в США в 2020 году, а также другие акты дезинформации и вмешательства» под американские санкции попали, в частности, первый замглавы администрации президента России Алексей Громов, сайты SouthFront, NewsFront и «Фонд стратегической культуры», ПО SolarWinds, исследовательский центр ЭРА Технополис, IT-компания Pasit и другие.

Кроме того, Министерство финансов США объявило о новых санкциях в отношении государственного долга России. После 14 июня нынешнего года американские финансовые институты не смогут принимать участие в первичных размещениях российского госдолга, номинированного в рублях, а также ссужать средства в рублях или в других валютах Центробанку, Фонду национального благосостояния и Минфину РФ. В ряду американских санкционных мер и высылка десяти сотрудников посольства РФ в Вашингтоне как «представителей российских спецслужб».

Москва, со своей стороны, обнародовала перечень ответных мер. Они включают зеркальную высылку представителей американского посольства в РФ, а также ограничение практики краткосрочных командировок сотрудников Госдепартамента в Россию. Кроме того, на территории РФ будет прекращена деятельность американских фондов и НПО, «вмешивающихся во внутриполитическую жизнь России».

Глава МИД РФ Сергей Лавров, комментируя введение секторальных санкций в отношении российского госдолга, подчеркнул, что у России, «по понятным причинам, нет сопоставимых рычагов влияния на Соединенные Штаты такого масштаба», «но у нас тоже есть возможности принять болезненные меры для американского бизнеса, мы их тоже будем держать про запас».

Таким образом, российско-американские отношения продолжают неуклонно ухудшаться, скатываясь до самого минимального уровня поддержания контактов и связей.

Между тем, ухудшение диалога между Вашингтоном и Москвой - силовых центров, несущих особую историческую ответственность за будущее глобального мира и безопасности, чревато ростом напряженности на всей международной арене. Администрация Байдена явно ставит перед собой в качестве важнейшей задачи стратегического значения выдавливание заметно усилившегося за последние годы российского влияния. Причем речь идет о выдавливании по всему периметру ключевых региональных точек глобального противостояния. Будь то Ближний Восток или Южный Кавказ, Украина или Беларусь, Центральная Азия или Тихоокеанский регион, Северная и Центральная Африка или Латинская Америка. О готовности России противостоять этому курсу четко дал понять президент РФ Владимир Путин в своем ежегодном послании Федеральному собранию.

С учетом сильно различающихся геополитических устремлений Вашингтона и Москвы очевидно, что одной из ключевых, если не самой значимой ареной американо-российского противостояния будет постсоветское пространство, включая и Южный Кавказ.

В результате освобождения Азербайджаном своих территорий от армянской оккупации Южный Кавказ переживает серьезные геополитические изменения. Судя по всему, регион находится в преддверии новой интеграционной конфигурации с активным участием России и Турции. На этом фоне явно дает о себе знать стремление Запада, прежде всего США, не потерять влияние на Южном Кавказе.

Едва успели замолкнуть пушки на армяно-азербайджанском фронте, как Вашингтон четко дал понять, что одним из приоритетных объектов его внимания станет Грузия. Выбор именно этой страны в качестве ставки американской политики на Южном Кавказе не случаен.

Одним из последствий военной победы Азербайджана стал фактический коллапс армянского государства, которое, по крайней мере все последние годы, рассматривалось западными стратегами как потенциальный оплот евроатлантического влияния в регионе. Армения, которая и до войны находилась практически в полной военной и экономической зависимости от России (даже несмотря на прозападный крен «бархатно-революционного» правительства Никола Пашиняна), теперь оказалась, по сути, под тотальным контролем своего великодержавного союзника. С учетом же того, что 44-дневная война ознаменовалась и существенным усилением позиций Азербайджана - не поддающегося внешнему давлению независимого государства, лидера Южного Кавказа, а также закреплением региональных позиций его союзника - Турции, американская ставка на Грузию явилась практически безальтернативным вариантом.

Итак, Грузия выступает сейчас последней региональной отдушиной для евроатлантических стратегов. Значение этой страны для интересов Запада возросло и вследствие практического оформления российско-турецкого взаимодействия на Южном Кавказе. Ведь новый статус-кво, сложившийся в результате победы Азербайджана и поражения Армении, утвердил именно Россию и Турцию в качестве ключевых модераторов южнокавказского мира и безопасности.

Несмотря на то, что Турция является членом НАТО, Соединенные Штаты - главенствующее звено Североатлантического альянса - лучше других понимают, что Анкара и Москва, отвергнутые Западом, способны вытеснить его совместными усилиями из Южного Кавказа. Примечательно двусмысленное положение оказавшейся не у дел Минской группы ОБСЕ. Западные сопредседатели - США и Франция - выражают недовольство своим неучастием в заключении трехстороннего соглашения по Карабаху и вытекающих из него региональных процессах, а также закреплением Турции в качестве одной из сторон миротворческой миссии.

В связи с ожидаемым усилением взаимодействия между Грузией и Западом, прежде всего с США, встают несколько важных вопросов. Они связаны, главным образом, с тем, насколько Соединенные Штаты реально будут добиваться окончательного вовлечения Грузии в орбиту западного влияния. Ведь после августовской войны 2008 года, завершившейся признанием Россией независимости мятежных грузинских автономий - Абхазии и Южной Осетии, западные институты фактически отказались форсировать процесс вступления Грузии в НАТО и Евросоюз. На это повлиял, прежде всего, российский фактор. Но какую линию относительно выбравшей евроатлантический курс Грузии предпочтут ее западные партнеры и союзники в новых геополитических реалиях на Южном Кавказе? Пойдут ли они на скорейшее предоставление Грузии зонтика НАТО? Возможна ли реализация уже давно муссируемого в мировых СМИ размещения на территории Грузии американских военных баз? От ответов на эти вопросы в немалой степени будет зависеть облик южнокавказской геополитики в обозримой перспективе.

Ясно одно - обострение борьбы между глобальными центрами силы в нашем регионе неизбежно. Она развернется в условиях фактического превращения Азербайджана в региональную державу, системного кризиса армянской государственности - факторов, вызванных итогами Карабахской войны, а также усилением «грузинского» вектора стратегии Запада, прежде всего США.

Натиг Назимоглу

Источник: media.az