Тела азербайджанских солдат скармливали свиньям в Шуше азербайджанская трагедия

Тела азербайджанских солдат скармливали свиньям в Шуше азербайджанская трагедия

Второго июня в здании Ясамальского районного суда состоялось заседание, на котором рассматривалось уголовное дело в отношении армянских боевиков Людвига Мкртчяна и Алеши Хосровяна. Их обвиняют в пытках азербайджанских пленных в Шушинской тюрьме в годы первой карабахской войны. Некоторые молодые азербайджанские солдаты не выдерживали мучений сводили счеты с жизнью, повесившись на железных перекладинах нар в шушинской тюрьме.

Одним из потерпевших, участвовавший в суде над своими мучителями, был бывший азербайджанский военнопленный Хабиб Кязимов. 19-летний призывник из Сумгаита Кязимов был тяжело ранен в голову в результате минометного обстрела на территории перевала Омар в Кельбаджарском районе. Очнулся молодой солдат от того, что его, раненого, добивали ногами армянские солдаты. Однако увидев, что Хабиб каким-то чудом пришел в сознание, они решили сохранить ему жизнь для последующего обмена на армянских пленных. Так начался 21-месячный ад молодого азербайджанца в тюрьме оккупированной тогда Шуши.

Haqqin.az удалось найти Хабиба Кязимова в Сумгаите и расспросить его об армянских застенках, роли Людвига Мкртчяна и Алеши Хосровяна в издевательствах над пленными, освобождении и чувствах, которые он испытал, увидев через многие годы своих палачей на скамье подсудимых.

«Настоящие имена Людвига Мкртчяна и Алеши Хосровяна я узнал только в Баку на очной ставке. Тогда в шушинской тюрьме они обращались друг к другу по прозвищам Леха и Леша. Я спросил Людвига, не узнает ли он меня, но он вопрос проигнорировал. Тогда напомнил ему, что я тот самый «Сумгаит», которого он с Алешей остервенело пытал в Шушинской тюрьме. Когда он услышал прозвище «Сумгаит», то глаза у него сверкнули от ненависти и ужаса, и я понял, что он узнал меня. Прозвище «Сумгаит» мне дали потому, что был призван из этого города. Этот факт лишь усугубил мое положение - сами знаете, как армяне относятся к Сумгаиту. Во время очной ставки я был не один, собрали более 10 бывших военнопленных, которые подвергались пыткам. Все заходили по одному. Людвиг пытался отвести от меня глаза, но я не сомневался - он узнал меня. Понятное дело, что он никогда не признает этого. Но мы-то, все, кто пережил ад шушинской тюрьмы, их отлично помним. Забыть зверства, которые эти изверги учиняли в отношении азербайджанцев, не сможем до конца жизни.

Что я испытал на суде? Это сложно описать. Когда увидел их - здоровых, сытых, даже без единой царапины, в очередной раз убедился в гуманности нашего государства и, возможно, чрезмерной человечности нашего народа. Перед глазами пронеслись жуткие картины нашего плена - унижений, каждодневных избиений и пыток», - из всех сил стараясь держать себя в руках, говорил Хабиб Кязимов.

Он уточнил, что в плену он провел год и девять месяцев и был освобожден 8 мая 1995 года благодаря стараниям Министерства национальной безопасности и Международного Комитета Красного Креста. В тот день нескольких азербайджанцев обменяли на армянских военных.

Хабиб Кязимов не обрел покой даже спустя 26 лет

«Людвиг Мкртчян и Алеша Хосровян не были сотрудниками шушинской тюрьмы. Они были боевиками, которые пользовались особым авторитетом среди армян. Эти нелюди специально приезжали в тюрьму, чтобы избивать и мучить азербайджанских пленных. В нашей камере содержалось около 40 азербайджанцев, как военнослужащих, так и гражданских. Приезжали в 4 утра, пьяные и обкуренные, и несколько часов с особым садизмом издевались над нами. Поспать нам не удавалось и пары часов – тюремщики без конца колошматили дубинками по решеткам. По этим жутким звукам мы научились определять, сколько человек пришли нас избивать и насколько сильными будут побои. Этого словами не опишешь: когда твоя жизнь протекает от одного избиения до другого, то тебя начинает трясти от малейшего непонятного звука. Люди морально не выдерживали и кончали с собой. Совсем молодые ребята… Некоторых мне удалось отговорить от самоубийства, хотя и сам был на грани. Меня спасали мысли о маме и семье…», - признается он.

Хабиб не может забыть пережитое и в деталях помнит всех, кто измывался над ним и десятками других пленных.

«К Леше и Лехе присоединялся и начальник тюрьмы, армянин из Еревана. Были еще армянин из Баку по имени Славик, и некий Андраник, над которым сами армяне издевались, потому что его отец был азербайджанцем. Временами являлся некий Вано по прозвищу «Грузин». Как-то он при нас начал оскорблять имя Аллаха. Я тогда подумал, что Аллах не может оставить такое безнаказанным. И действительно, через три дня мы услышали, что «Грузина» настигла пуля прямо в лоб.

Нас били практически все, но вот эти, называть их людьми язык не поворачивается, были настоящими садистами. Есть такое, о котором я до сих пор не могу говорить. Стыдно… С нами содержался пленный по имени Маркс, который наполовину были азербайджанцем, а на другую - русским. Он хорошо разбирался в автомобилях и этот «Грузин» заставлял его обслуживать свой старый «москвич». Однажды у «москвича» спустило колесо, и он попал в аварию, но не пострадал. «Грузин» думал, что это Маркс испортил колесо, чтобы убить его. Разгневанный он пришел в камеру и на глазах у всех стал избивать Маркса монтировкой», - вспоминает бывший пленник.

Вообще же, говорит Кязимов нас били исключительно железными дубинками, и еще пытали током.

«Мы были так слабы, что после нескольких ударов теряли сознание. Нас навещали представители Красного Креста, мы жаловались на пытки, они прекрасно видели наше состояние, следы пыток, но мер не принимали. Иногда являлся представитель Красного Креста по имени Марк, который вообще на все закрывал глаза. Поговаривали, что бабушкой Марка была армянка и он просто ненавидел азербайджанцев. Ситуация заметно улучшилась, когда нас стал навещать другой сотрудник, по имени Пьер. Он требовал от армян прекратить пытки и даже подал в суд на своего коллегу Марка. Именно при содействии Пьера меня потом включили в список для обмена военнопленными. Пытки и издевательства продолжались, но мы чувствовали, что армяне остерегаются Пьера. Потом я узнал, что ему уже за 70 и живет в Швейцарии. Представляете, мы с Пьером и сейчас общаемся. В 95-м году, уже после моего освобождения, он с другими правозащитниками приезжал к нам домой в Сумгаит», - продолжает рассказ Хабиб Кязимов.

В этих камерах азербайджанских солдат избивали железными дубинками

Зверства армян над пленными доходили до того, что некоторых запытанных до потери сознания они просто скармливали свиньям…

«Недалеко от тюрьмы армяне содержали свиней. Это всеядные животные. Как-то они почти до смерти запытали только привезенного в тюрьму молодого азербайджанского солдата и бросили его тело на корм свиньям. А нас, нескольких солдат, которые еще сохраняли в себе силу духа, чтобы держаться, привели и заставили смотреть на то, как свиньи грызут тело еще живого нашего соотечественника… Эта страшная картина, как сейчас, перед глазами. Со мной после плена много работали психологи, но не смогли помочь. До сих пор не могу спать из-за кошмаров. Забываюсь несколько раз в день по полчаса, где настигнет сон, там и засыпаю…

Помимо побоев нас каждый день изнуряли невыносимым рабским трудом. Мы до изнеможения рубили древесину из окружающих Шушу лесов. По слухам, потом эту древесину начальство тюрьмы вывозило и продавало в Армении. Мы были обессилены, нас кормили «издевательским пайком», состоящим из тонкого ломтика хлеба и ложки пшеничного отвара. Когда я несколько раз впадал в кому, меня перевозили в Ханкенди. Там была детская больница, один этаж которой отвели для пленных. В больнице находилось очень много гражданских азербайджанцев, которые по разным причинам были захвачены врагом. Через несколько дней имитации лечения, меня, как и других, возвращали в шушинскую тюрьму», - рассказывает Кязымов.

А вот что он вспоминает с гордостью, так этот побег азербайджанского пленного Фамиля Алиева, и до сих пор сокрушается, что не смог тогда сбежать с ним.

«Вы знаете историю Фамиля Алиева, который содержался с нами в Шуше? Его вывезли на работы в оккупированном Физули, откуда он смог сбежать, связав надзирателя. Я должен был отправиться с ним, но нас разделил всего один день. Меня только на следующий день вернули из Ханкенди. Что было когда, ребята сбежали! Это не описать… Армяне с таким остервенением и злобой зашли к нам в камеру и принялись избивать, что мы думали, что пришел конец, и нас всех убьют. Нам казалось, что Фамиль во время побега убил армянских надзирателей и теперь в отместку убивают нас. Но в душе было чувство радости и гордости за Фамиля и других ребят», - уверяет он.

Мужчина признается, что благодарит Всевышнего Бога за то, что позволил ему дожить до дня поистине Божьего суда: « На моих глазах свершается божественная справедливость. Мы слишком гуманно относимся к ним, поверьте, они этого не заслуживают. Когда первый раз после своей каторги их увидел, кровь бросилась мне в голову. Неудержимо хотелось наброситься на извергов… Сдержался или сдержали, не помню уже. Смогу ли я их когда-нибудь простить? Это исключено, такое невозможно забыть и простить. Ненависть к ним буду нести до гроба. Это нелюди. И тут вопрос даже не во мне, а в тех зверствах, свидетельством которых я был. Мы слишком гуманный и забывчивый народ. После освобождения в 1995 году нас отвезли для фильтрации в Гобустанскую тюрьму. Мы увидели содержавшихся там армян. На них не было ни царапины, все сытые и довольные. Видели бы вы, какую злость я испытал… Как армяне обращались с нами и как к армянским солдатам относились у нас», - убежден бывший солдат и бывший пленный.

Когда началась Отечественная война, Хабиб Кязымов сразу отправился в военкомат, чтобы записаться добровольцем на фронт. Но там ему сказали, что в его помощи пока не нуждаются, но если появится необходимость, его вызовут. После победы и освобождения Шуши Кязимов поехал в Шушу и посетил тюрьму, где прошел 21 месяц его мучительной жизни. Как считает Хабиб, там за эти годы ничего не изменилось…

Источник: haqqin.az